Если вы привыкли считать, что краеведение — удел людей пенсионного возраста, то пришло время сломать этот стереотип и познакомить вас с новым поколением любителей локальной истории. Степан Волохов — калужанин, краевед, коллекционер предметов старины, а также член общественного совета при управлении по охране объектов культурного наследия и рабочей группы по сохранению исторической памяти при губернаторе. К тому же, у Степана есть интересное хобби — урбантуризм. Это такой вид путешествий, когда вместо экскурсии по городу вы выбираете посещение заброшенных мест: старинных особняков, пустующих заводов, пансионатов, шахт и других объектов. Благодаря этому увлечению наш герой получает колоссальный опыт практического краеведения, который помогает в нелегкой работе по сохранению культурного наследия.
— Степан, ты являешься членом общественного совета при управлении по охране ОКН и состоишь в рабочей группе по сохранению исторической памяти при губернаторе. Чем вы там занимаетесь?
— Общественный совет — это обсуждение, но не только включения объектов в реестр, но и проектов, касающихся охранных зон, касающихся памятников, территорий, связанных с этими памятниками и так далее. У нас же памятников огромное количество.
А рабочая группа при губернаторе — рекомендательный орган, который может посоветовать кому-то обратить на что-то внимание. На какие-то проблемы. Это в основном письма, но они подписываются как при губернаторе и идут в рассмотрение в первую очередь. Задача рабочей группы — сохранение памяти о известных калужанах, поиск связей, что здесь жили известные калужане, что какие-то объекты связаны с их именами. Также обращаем внимание на сохранение объектов культурного наследия. Ведем краеведческую деятельность.
— Прежде всего вы работаете, наверное, с объектами дореволюционного периода. А с советским наследием?
— Практически нет.
— Недостаточно времени прошло? Как вообще выявляется объект?
— У нас существует понятие объекта культурного наследия. Это объекты недвижимого имущества (включая объекты археологического наследия) и иные объекты с исторически связанными с ними территориями, произведениями живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, объектами науки и техники и иными предметами материальной культуры, возникшие в результате исторических событий, представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций.
— Советское время — это как раз эпоха.
— Да. Но я бы не сказал, что у нас какая-то особая работа ведется по советскому наследию. У обнинского ВООПИиК был проект про старый город Обнинск. Очень интересный проект, но заявление было сделано непрофессионально. Если заняться этим проектом и серьезно к нему подойти, это действительно получилось бы реализовать в Обнинске. Еще пример (тоже инициатива ВООПИиК): мозаика «Мир атома», автор — Андрей Николаевич Кузнецов, была включена в перечень выявленных памятников.
Чтобы определить ценность, нужно обратить внимание на возможное присутствие элементов советского монументального искусства: мозаики, сграффито, какие-то скульптурные группы, панно металлические, украшения из цветных металлов — в то время очень много было этого в модернизме. В первую очередь стоит на них обращать внимание, потому что все в большинстве своем — типовое советское строительство. Мы с большим количеством типового сталкиваемся, поэтому здесь стоит искать вот эти детали. Еще, конечно, если там работал, например, известный ученый, или здание связано с каким-то открытием и коллективом, сделавшим его. Возможно, что участвовал в постройке известный архитектор, но это не наш вариант, скорее всего. В том же Обнинске мы можем взять в пример атомную станцию.
— Это вроде единственное здание промышленной архитектуры, являющееся объектом культурного наследия в нашей области. А есть ли еще интересные примеры в Калуге?
— У нас в Калуге есть примеры, но я бы не сказал, что они какие-то яркие. Опять же, это типовые здания. Многие из них сильно искажены сейчас разного рода ремонтами, капремонтами и так далее. Что можно вспомнить?
Московская, 247 — это здание управления завода «Калужский двигатель». Оно, кстати, в довольно аутентичном состоянии. Заброшенное здание заводоуправления КЗАМЭ, на Азаровской, 18 — огромное многоэтажное советское здание. Его там и под гостиницу пытались приспособить, и под офисы, но, по-моему, так и заброшено. Что интересно, что и под Московской, и под Азаровской находятся большие бомбоубежища, что тогда тоже входило в типовой проект. Потому что сотрудники, работающие на этих заводах, в случае военной опасности должны были быть эвакуированы.
Салтыкова-Щедрина, 121 — Калужский электромеханический завод. Там сграффито у них интересное, которое выходит на Степана Разина, заслуживает внимания. Ну и советский небоскреб — это здание проходной КЗТА, которое на въезде в город находится, у Пучковского моста. Оно, кстати, в очень хорошем состоянии, даже кондиционеры ещё с того времени, родные, можно посмотреть — такой советский офис крупного завода-производителя.
Ну конечно, администрация области, Пролетарская, 111. Это здание фабрики «Калужанка», которое было недостроено и заброшено много лет. Должен был быть типичный заводской корпус советский, но его довольно странно отремонтировали и понастроили непонятных каких-то эркеров и выступов. Но это плохой пример из того, что могло бы быть интересным зданием, если бы это в советское время было достроено. Что можно вспомнить еще? Типовой и замечательной была гостиница «Зуль», которая тоже сейчас до неузнаваемости переделана.
— Плохих примеров, наверное, много у нас. Почему так?
— Потому что у нас не подходят комплексно ни к чему вообще. Например, сильно переделано у нас здание ВНИИМЭТ, которое является комплексом. Всё-таки это здание и памятник Циолковскому вместе смотрелись — это как раз тот самый модернизм, про который мы говорим. Но здание ВНИИМЭТ до неузнаваемости сейчас переделано.
Тот же музей космонавтики и как там все было. Это же тоже не просто так, это же комплекс памятника: и площадка перед музеем, и площадка снизу, где подход к ракете, и все эти лестницы. Да, сейчас все сделали, все по-новому, забыли все старое. Но. Ведь архитекторы делали так, как это было сделано, и сейчас тот вид, который был изначально, исторический вид, потерян. А ведь архитекторы делали комплекс.
Еще один комплекс, я считаю его модернистским, это комплекс зданий вокруг памятника на площади Победы, который тоже уже сейчас перегружен: и памятник там уже есть жертвам концлагерей, и памятник пограничникам, и памятник Жукову мы привезли и поставили туда, который вообще не из этой песни, не из этой серии, который абсолютно не вписывается. Мы оставили фонтан со стеллой, а все остальное, вся эта площадь, которая с уникальной планировкой была изначально — и ДК Строитель, и дома вокруг. Это же действительно комплекс модернистский, советский, который нарушен полностью сейчас. Хорошо, пограничникам поставили памятник, давайте все роды войск поставим на площадь Победы?
Памятник 600-летию Калуги. Тоже модернистский комплекс, монументальный, куда был фонтан воткнут. Это из таких примеров, которые лично мне очень режут глаз. Фонтан, конечно, хорошо, но как это реализовано, как это сделано — никуда не годится, честное слово.
Здание администрации губернатора, «белый дом», тоже ведь модернистское здание, типовое. Они разные, хоть и одинаковые, но отличаются отделками, своим внешним видом, этажностью. Наш калужский очень интересен, уникален даже, тем, что он построен на склоне. По фасадам имеет разную этажность. Люди старшего поколения, наверное, вспомнят фонтан. Тоже ведь был комплекс. И также был комплекс перед фасадом, который выходит на Старый Торг. Тоже все по-новому. Здание статус не имеет, но тем не менее к нему отнеслись как-то обособленно, а все остальное, весь комплекс — уничтожен.
Поэтому у нас со всем в стране очень большая проблема, так как комплексно ни к чему не подходят. Каждый подрядчик за что-то свое отвечает, а комплексного подхода у нас нет. Оно во многом заметно и в Калуге: урны такие, плиточка такая, лавочки такие, а памятник у нас вообще другой эпохи и другого стиля — и получается какая-то каша.
— А есть хорошие примеры реконструкции?
— Хороший пример реконструкции, на мой взгляд, это термы. Это тоже вроде здание ВНИИМЭТ когда-то было на Правом берегу. Но хороший пример, наверное, потому, что там не было никакого особого фасада и декора. Это было просто коробкой. И то, как сейчас его привели в порядок — оно смотрится. Прилично, нормально и довольно хорошо.
— Как можно защитить все эти объекты от бездумной реконструкции? Через приспособление? Как их можно приспособить?
— Большой плюс советских зданий в том, что, если мы признаем их наследием, то проблем мы не должны испытывать с приспособлением. Нет, конечно, каждый вариант индивидуальный. Каждый сложный вариант, где нельзя произвести приспособление под современное использование, либо сменить тип назначения здания, должен рассматриваться индивидуально. Наша проблема и наше спасение — это типовые планировки. Опять же, советские здания могли менять свое назначение в зависимости от того, где они были построены и что требовалось. Например, здание калужской горуправы на Ленина. Изначально это здание шахтерского санатория. Типового. Здание переработано минимально под офисное, административное. И таких примеров можно массу привести. Поэтому кинотеатр может стать многофункциональным каким-то комплексом, или заводоуправление отелем.
— А какие допустимые границы приспособления?
— А это зависит от того, какой статус имеет здание и что признано предметом охраны. Это сугубо индивидуально. У нас инвесторы не любят почему-то с управлением дружить. А всегда нужно консультироваться, потому что там люди, которые также работают, также радеют за культуру и идут навстречу собственникам, инвесторам. Главное, чтобы взаимодействие было, чтобы работа велась. Потому что у нас, например, бывает, что собственник заходит на объект с бульдозером и что-то не так делает. И какое потом к нему отношение будет, если он с бульдозером приехал, а потом говорит, что он тут восстанавливает? Да никакого. Придите нормально, получите разрешение, поговорите, что можно оставить, что нельзя, что нужно оставить. Это нормальный процесс, так должно быть. Это цивилизованно и здраво, и все будут в плюсе. И не будет брошенных объектов, разорившихся инвесторов и разрушенных зданий, которые невозможно потом восстановить после так называемого ремонта.
— Объектов культурного наследия огромное количество уже сейчас. Если вносить в реестр советское наследие, то будет ещё больше. Что делать с ним? Как содержать? И кто должен содержать?
— По поводу количества наследия мне цитата очень понравилась. Это еще до всех событий в 2013 году глава европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу сказал: «Россия — это континент, который притворяется страной. Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией». И действительно, Россия — это цивилизация, и объем наследия, количество и уровень его — это цивилизационный масштаб. Планетарный, не побоюсь этого слова. И несмотря на войны крупнейшие, которые по этой земле прокатились, несмотря на развал в 90-х, причем об этом вообще никто не говорит, у нас вместе с республиками ушло огромное количество нашего наследия. Это сейчас начали говорить, когда сносы пошли в открытую. А сколько втихую снесли? А сколько уничтожено, заброшено и забыто памятников? Нашего наследия, которое ушло просто в другие страны. Никто об этом не говорит.
Такое количество наследия, конечно, надо содержать, нужны огромные деньги. Государство наше в данном историческом периоде не может себе этого позволить. Не знаю, сможет ли когда-нибудь или нет. Поэтому собственники должны содержать, бизнес. Если вы взяли на себя такую ответственность как обладание объектом культурного наследия, то будьте добры и заниматься им, и вкладывать в него деньги. Это не просто так, что купили ради развлечения какую-нибудь избушку, чтобы что-нибудь с ней сделать. Нет. Это ответственность. Это серьезный шаг в жизни человека — стать владельцем объекта культурного наследия, даже какой-нибудь старой квартиры.
Что касается частных каких-то вариантов, если владелец — частное лицо, то, конечно, собственник тоже должен содержать. Но здесь, естественно, есть ограничения по хозяйственной части, по ремонту. И это большая проблема, она есть и о ней все знают: и управление знает, и люди знают, что где-то ты что-то хочешь сделать, но не имеешь права. Можно сделать, конечно, и получить штраф определенный.
Для многоквартирных домов, если они являются объектами культурного наследия, я считаю, должно быть государственное субсидирование.
Государственно-частное партнерство, естественно, тоже. Это «аренда за рубль» у нас распространенная. Не очень, кстати, хорошо идет, но тем не менее существует. А в Нижнем Новгороде есть другой хороший пример: земля за восстановление. То есть если вы хотите что-нибудь построить, берете объект культурного наследия, восстанавливаете его, вам за это дают землю и вы можете строить там что хотите. Вот, например, давали бы у нас в районе Правого берега. Пожалуйста — хотите под жилую застройку, хотите под магазин, хотите под склады, да под что хотите. За это вы восстановите объект культурного наследия на соответствующую сумму. Но у нас, сказали, так нельзя. В Нижнем Новгороде на местном уровне закон был принят, который позволил так делать. Но, надеемся, может, когда-нибудь и у нас примут, потому что чем больше вариантов, тем лучше. И тут надо максимально с фантазией подходить к этому вопросу, потому что действительно никаких государственных денег не хватит. Надо привлекать инвестиции, надо привлекать инвесторов, не надо их отпугивать, надо с ними работать. Инвесторам тоже не надо бояться идти на контакт и с краеведами, и с управлением, и с историками. Надо относиться серьезно к этому.
— Может быть, не нужно дожидаться разрушения? Вот, например, мануфактуры Bosco — прекрасное здание с архитектурной точки зрения. Можно ли его уже включить в реестр ОКН?
— Интересный вопрос. Я бы пофантазировал по этому поводу немножко. Как это было бы, если бы это было старинное здание? Здание трикотажной мануфактуры Bosco di Ciliegi, например. Или здание швейной артели «Черешневый лес». Классно все, да, замечательно.
Но я думаю, что должен пройти исторический период, чтобы наши потомки — жители великой межгалактической России — оценили нашу эпоху, наш вклад в архитектуру, историю культуры и сказали: «Так, вот там ребята были молодцы. Вот у них нормальная швейная фабрика. До сих пор стоит и красивая такая. Включим? Включим». Поэтому мы оставим это для наших будущих поколений, для детей и внуков. Надо немножко подождать. Надо делать красивое, надо делать хорошее, надо делать качественное. И немного подождать.
