Ректор КГУ Максим Казак в интервью Даниилу Марченко рассказал о новом кампусе, кошках в дымоходе и о том, почему Калуге лучше ориентироваться не на Детройт, а на Питтсбург. Фото Лены Адарченко.
— Максим Анатольевич, университет — это, как модно сейчас говорить, не только про образование, но и много про что еще. В том числе и про недвижимость. Какие объекты на сегодняшний день входят в состав КГУ?
— У нас сейчас есть 3 учебных корпуса — на Степана Разина, Воскресенской и Ленина. Кроме того, у КГУ есть несколько этажей в зданиях на Теренинской и Советской улицах. Еще у нас есть 2 общежития — на Николо-Козинской улице и рядом с корпусом на Воскресенке, а также загородная база Сивково, там у нас порядка 4 гектаров. На базе расположена агробиостанция. Правда, сейчас она влачит довольно жалкое существование и мы собираемся ее переделывать.
— И когда планируется эта переделка?
— Она планируется, когда мы закончим все наши стройки. То есть сначала нам надо вот это все достроить, а потом нам надо это все «проглотить», понять как это функционирует. У нас ведь сейчас возводятся две громадины в центре города — это общежитие на 900 мест и новый корпус. Общий метраж нового строительства составляет около 38 тыс. кв. м. Чтобы было понятно: все то, что я перечислил в начале — это около 24 тыс. кв. м. Причем, когда все это будет построено, мы от части своей собственности, очевидно, будем отказываться. ВУЗ станет более компактным, лучше отвечающим концепции кампуса. Большинство нашей активности будет заключаться в районе площади Победы за исключением двух корпусов, которые у нас остаются на Ленина и Воскресенской. Произойдет определенная ротация факультетов: какие-то покинут исторические здания, какие-то, наоборот, придут. У нас растет число студентов, мы просто-напросто перестали вмещаться.
— А как вы собираетесь работать именно с историческими зданиями? Они, я помню, считаются не очень удобными для занятий, да и их статус памятников архитектуры наверняка добавляет трудностей...
— Действительно, эти здания памятники, причем не только архитектуры, но и истории. Ремонт в них делать очень сложно, любой ремонт там превращается в реконструкцию. Мы не можем даже поставить у себя кондиционеры. Мы думали о сплит-системах, которые бы выводились во внутренние дворы — так делать можно — но тогда уродливые трубы пойдут по коридорам 18-19 века, которые тоже не хотелось бы портить. Кроме того, стены здания на Ленина пронизаны дымоходами, но схем их прокладки нигде не сохранилось. У нас с ними есть большая проблема — туда падают кошки и нам приходится разбирать стены, чтобы их достать. А вообще эти здания находятся в неплохом состоянии, за последние три года мы вложили в них достаточно серьезные деньги. У меня есть мечта: за два с половиной века корпус на Ленина просел на 1.5 метра под землю. В принципе технологии, позволяющие его поднять существуют, но это очень дорого и пока ни университет, ни Министерство образования, ни регион себе этого позволить не могут. Но есть и более реалистичные планы. В нашем корпусе на Ленина есть внутренний дворик, сейчас там стоят гаражи, которые мы будем сносить и начнем разбивать там сквер. А вот с благоустройством здания на Воскресенке дела обстоят сложнее: дело в том, что у нас там нет своей земли, но мы будем над этим работать.
— А у вас никогда не возникало соблазна вообще отказаться от неудобных исторических корпусов и построить абсолютно новые, современные здания?
— Во-первых, вся эта недвижимость принадлежит не нам, это собственность Российской Федерации, находящаяся в оперативном управлении КГУ. Ну а кроме того, я считаю, что такие здания обязательно должны быть. Они, конечно, под нужды современного высшего образования не очень подходят, но университет ведь это не только какие-то новые подходы и веяния, это же еще и традиция. Никто же не призывает перестраивать Оксфорд, который с ХI века там стоит. Я уверен, что пребывание в таких зданиях активизирует процесс обучения, особенно для гуманитарных специальностей. Так что отказываться мы собираемся только от зданий советского времени, которые нам станут не нужны, исходя из логики развития университета. А исторические объекты мы будем по-прежнему холить, лелеять и реставрировать.
— Какие трудности возникают при управлении такой разрозненной системой недвижимости, как КГУ?
— Конечно, управлять этой системой тяжело. Особенно это касается старого фонда. Дело в том, что долгие годы в эти объекты не было серьезных вложений. Больше всего проблем возникает с крышами и с системами коммуникаций. Все это было в изношенном состоянии, но в последнее время мы начали туда инвестировать солидные средства. Мы заменили системы отопления на Ленина и Степана Разина. Старые инженерные сети, помимо прочего, делают содержание нашей недвижимости очень дорогим за счет коммуналки. При этом мы прекрасно понимали, что если везде заменить старые батареи, но не трогать окна, то так мы ни к чему не придем - будет все так же холодно. Поэтому ремонт приходилось делать комплексно. Ну а новое общежитие содержать будет уже гораздо проще. Там совсем другие технологии, есть умные инженерные системы, позволяющие значительно экономить ресурсы. Оно уже с 1-го сентября заселяется, так что от девятиэтажки на Клары Цеткин (Максим Анатольевич иногда по инерции пользуется советской топонимикой, - прим. авт.) мы тоже постепенно будем отходить.
— КГУ приходится самостоятельно управлять всеми этими объектами?
— Да, у нас есть собственная управляющая компания. Хотя я бы с удовольствием многие вещи отдал на аутсорсинг. Например, уборку университета и содержание сетей. Но дело в том, что наши компании выставляют очень серьезный прайс за свои услуги, который нам не по карману. Вот одна из клининговых компаний предложила нам уборку по цене 100 рублей за квадратный метр. Это нереальная сумма, поэтому мы вынуждены содержать собственные службы. Но как только у нас сложится нормальный рынок подобных услуг, мы конечно очень многое отдадим, потому что университет не должен заниматься этими вещами. Но нам удалось сократить обслуживающую структуру практически в три раза. Обычно в таких организациях скрывается колоссальное количество бездельников. У нас была бригада плотников из 15 человек — в итоге мы оставили 5 и при этом ничего не изменилось.
— Вот, речь зашла о деньгах. Расскажите, из чего складывается бюджет КГУ?
— У нас есть два основных вида поступлений: это деньги, которые мы получаем из федерального бюджета и деньги, которые мы зарабатываем сами. Соотношение этих источников где-то 60 на 40. 40% собственных доходов — это очень хорошая доля, еще несколько лет назад собственные доходы составляли у нас где-то 15%. Часть этих денег мы получаем и от аренды недвижимости. Правда, сразу оговорюсь, что нам запрещено сдавать помещения для целей, не связанных с учебным процессом. Но, например, столовая — она не наша, мы ее сдаем и получаем за это какие-то деньги. Наш бассейн тоже прибыльный, в вечернее время он работает для всех желающих на платной основе. А вообще основную прибыль мы получаем даже не столько от платных студентов, сколько от различных грантов, то есть от научной деятельности.
— Не станут ли новые комфортные общежития «блатными»?
— Раньше у нас было два общежития, потом одно из них, то, что на Кутузова, сгорело. Сейчас мы его заново отстраиваем. К сожалению, работы по нему затянулись. Компания, которая этим занималась, ушла со стройки и нам пришлось повторно выходить на торги. Но сейчас возведение стен уже фактически завершено, все пять этажей уже зарыты кирпичом и ведутся внутренние строительно-монтажные работы. Это общежитие будет рассчитано на 250 студентов, а второе — примерно на 900. Таким образом, мы всем нашим учащимся сможем предложить места в новых общежитиях и никакой блатной системы не будет. Это будут общежития блочного типа, где внутри комнаты будут кухня и ванна с туалетом, то есть это такая мини-квартира. Зато в свзи с этим возникает другая проблема. У нас ряд студентов не хочет переезжать из старых общежитий. Это в основном старшекурсники, которые хотят доучиться в своих комнатах, которые они уже считают домом. Но я пока не знаю, как поступить. Все-таки, как я уже говорил, старые общежития очень дорого содержать. Там с 1976 года не было никакого ремонта, мы только несколько лет назад поменяли там лифты. Возможно, что в итоге все же придется всех переселить.
— И в итоге вы пришли к строительству кампуса?
— Сама идея была у нас давно, но ее реализации мешало отсутсвие у университета земли в центре города. В 90-е годы мы потеряли участок на Степана Разина и новые здания ставить было негде. При этом потребность в новом общежитии была огромной: по нашим подсчетам мы каждый год теряли до 500 человек на наборе. Когда абитуриенты узнавали, что их не смогут расселить, они уходили в другие вузы. И однажды на дне науки у нас был губернатор Артамонов и я устроил для него экскурсию и рассказывал о наших успехах. Тогда Анатолий Дмитриевич увидел из окна строящийся дом и сказал, что это было бы очень хорошим местом для университета. Я сказал, что это, к сожалению, не наша земля, но губернатор обещал помочь. Я тогда не придал особого значения его словам, но через два дня он мне позвонил со словами, что обо всем договорился и можно начинать строительство. В общем-то все наши новые корпуса - это во многом его заслуга.
— Но кампус — это же не только общежитие. Что еще там появится?
— Я считаю — правда, это пока скорее мечта — что у нас обязательно должна здесь появиться собственная клиническая больница. Мы же открыли медицинский факультет, а это была бы отличная практика. А в Сивково мы планируем построить профилакторий для студентов. Но, повторюсь, ближайшие планы — это «переварить» два новых здания, которые на нас «упадут». Нужно в первую очередь понять, сколько будет стоить их содержание. Причем речь даже не столько о коммуналке, сколько о налогах — имущественном и земельном. В сентябре мы хотим обратиться в областное и городское Заксобрания, чтобы нам дали какие-то налоговые преференции.
— Когда стройка кампуса только началась, в интернете был довольно громко заявлен проект студенческих инициатив по внутреннему наполнению общежития. Каковы его результаты?
— Да, такие планы были, и наш застройщик Игорь Горских регулярно проводил на эту тему встречи со студентами («Калугахаус» писал об этом в 2014 году. — Прим. ред). Я с этих встреч уходил, чтобы не смущать их своим ректорским присутствием. Но мне он в итоге сказал, что действительно интересных идей он так и не услышал. Некоторые пожелания мы все же учли, но каких-то знаковых предложений, к сожалению, не поступило.
— В последнее время КГУ запустил несколько новых направлений. Нет ли планов на факультет дизайна или может быть даже архитектуры?
— Дело в том, что дизайн мы уже открыли. Правда, пока мы набираем только на заочное отделение. Это очень сложное направление, мы долго создавали для него базу. Поэтому пока у нас есть только дизайн одежды, это такой пробный шар. Но через год мы хотим развернуть и ландшафтный, и промышленный дизайн, а вообще я поставил задачу лет через пять выйти на дизайн среды. У нас есть заказ области на формирование строительного факультета и в ближайшее время мы этим займемся. А вот на архитекторов запроса пока нет. Я даже ездил проверять почву в МАрхИ и оказалось, что у них там серьезные проблемы с набором.
— А как вы относитесь к возрождению студенческих стройотрядов?
— Я сам за время учебы ездил в четыре строительных отряда — это была для нас возможность заработать хорошие деньги. И когда уже сейчас мы строили университетский бассейн, я подумал, что здорово было бы привлечь к этому самих студентов. Но дело уперлось в деньги: студентам предлагали по 10-12 тысяч за тяжелый физический труд. Конечно, желающих было мало, ведь те же деньги можно заработать, отвечая на звонки в каком-нибудь кол-центре. Кроме того, нынешнему студенту уже не нужна внешняя организация, чтобы он смог заработать. А так сама идея мне нравится. Я вот жалею, что «картошку» отменили. У нас с этой «картошки» приезжал уже готовый первый курс: сплотившийся, понимающий, кто чего стоит.
— Какова на ваш взгляд роль университета в формировании городской среды?
— Огромная! Я всегда говорю, что не надо нас воспринимать исключительно в качестве поставщика кадров для региона - это очень снижает значимость университета. Я все время привожу такой пример. 2008 год, кризис в США. Есть два очень похожих города — Детройт и Питтсбург. Один центр автомобильной промышленности, другой — сталелитейной. Государство вкачало в спасение этих городов колоссальные деньги, и в результате Питтсбург выплыл, а Детройт — нет. А главное различие между ними в том, что в Питтсбурге есть университет. Я считаю, что университет генерирует критическую массу образованных людей, которая влияет на все процессы в регионе. Кроме того, мы очень важная составная часть культурной жизни. Университет генерирует такие заметные события, как Студенческая весна или Мисс КГУ.
— Насколько важно университету работать не только на студенческую или научную аудиторию, но и вовне, то есть для более широкого спектра горожан?
— Я вообще сторонник так называемого «открытого университета». У нас было много проектов, связанных с привлечением к нам жителей города. Например, мы в течение двух лет обучали пенсионеров компьютерной грамоте. Причем, делали мы это абсолютно бесплатно. Это есть и сейчас, правда, в последнее время министерство нам за это доплачивает. Еще мы устраиваем концерты, в университете даже есть свой хор. Я считал, что правильным решением будет начать курс открытых лекций, и в прошлом году мы их читали по воскресеньям. Вход был свободный, а темы лекций варьировались от природы русского космизма до способов распознавания фальшивых купюр. Но затея не пошла, к нам приходило по 5-6 человек. Конечно, это несерьезно, поэтому проект пришлось прекратить. Есть у нас еще одна интересная задумка: в КГУ будет формироваться новая структура, так называемый фьючерсный центр. Это будет некий междисциплинарный отдел прогнозирования, туда войдут и историки, и психологи, и философы.
— Когда, с учетом уже имеющихся и строящихся площадей, КГУ, на ваш взгляд, вновь потребуется расширяться?
— У нас есть определенная цель: я считаю, что в таком городе, как Калуга, университет должен насчитывать 10000 студентов. Сейчас у нас учится около 5300 человек, а еще четыре года назад было всего 3600. Будут открываться новые и модернизироваться старые специальности. Мы уже открыли медицину, юриспруденцию, таможенное дело, дизайн одежды, планируется такое интересное направление, как логопедия. В этом году к нам впервые приедут на учебу китайцы. Так что с учетом всего этого, думаю, наших площадей нам хватит еще лет на семь. А потом, видимо, нас опять ждет масштабная стройка.
