Короткой строкой: 01.12«Калужский троллейбус» вышел на 2 новых маршрута
Станьте частью экосистемы с месячной аудиторией в 100 000 человек в VK и Telegram

Палаты номер шестнадцать

Какая судьба ждет самый старый жилой дом Калуги и можно ли что-то с этим сделать

15 ноября 2021

В 1728 году старообрядец Никифор Макаров, представитель богатого купеческого рода, позволил себе дерзость. Уже почти пятнадцать лет каменное строительство в Российской империи могло быть учинено лишь в одном городе — Санкт-Петербурге, о чем имелся специальный указ Государя Петра Первого. Однако с кончиной императора талантливые архитекторы и каменщики, трудившиеся в городе на Неве, стали искать заказов и в других регионах. Один из них, имени которого история не сохранила, выстроил для калужских купцов настоящие палаты — редкостно кичевое по меркам столицы сооружение, напоминающее древнерусский терем, но конструктивно им не являющееся. Четыре фасада здания выполнены в разных стилях — от «нарышкинского барокко» до модных европейских ордерных решений. 

Сегодня палаты на Пушкина, 16 являются старейшим жилым домом Калуги — старше Гостиных рядов, Московских ворот, почти ровесники большинства калужских церквей. Их пощадил «екатерининский» генплан, лишь убрав особняк с «красной линии», заданной Каменным мостом и усадьбой Золотаревых. Тем не менее здание на виду — и многочисленные туристы, да и многие калужане искренне считают, что вот они — знаменитые палаты Коробовых. Но нет. В отличие от палат Коробовых, построенных полувеком ранее, здесь нет окошек-бойниц, а вот потолки похожие, сводчатые. Можно оценить лукавство формулировки про старейший жилой дом, так как в более старых палатах давно не живут — там музей. А вот Макаровым в очередной раз не повезло, как не повезло в начале ХХ века, когда новая власть национализировала их родовое гнездо.

В 60-х годах ХХ века постановлением Совета Министров РСФСР палаты Макаровых были поставлены на государственную охрану. Дом пострадал во время войны, к тому же в нем располагались коммунальные квартиры, и главный архитектор области Евгений Киреев ходатайствовал о скорейшем расселении памятника, опасаясь за его сохранность. Но... выбор уже был сделан, и сделан в пользу палат Коробовых, а палаты Макаровых в 1968 году были «просто» капитально отремонтированы. Именно тогда появилась деревянная лестница на второй этаж (раньше там был открытый балкон) — хоть фильмы про княжескую Русь снимай. Однако охрана — охраной, а содержать старый купеческий дом государству оказалось не под силу. Поэтому забота о сохранности палат легла на плечи жильцов, и вынести эту ношу они не смогли.

Сейчас некоторые комнаты на первом и втором этажах принадлежат муниципалитету, но большая часть площадей — в руках частных лиц. Ситуация почти тупиковая, так как собственники не могут себе позволить даже текущий ремонт здания (его надо проводить по всем правилам, как объекта культурного наследия федерального значения), не говоря уже о полноценной реставрации. Муниципалитет мог бы продать первый этаж, говорят в горуправе, но там действует договор социального найма, который нельзя расторгнуть. Жители дома рассказывают, что им неоднократно предлагали продать комнаты (а дом остается большой коммуналкой), но запросы обитателей дома так ни разу не сравнялись с возможностями инвесторов. 

Не попал дом и в программу капремонта. Вернее, поначалу попал — но сотрудники фонда оценили объем работ и работать с домом отказались: ремонтировать аварийное жилье за счет средств граждан закон запрещает. Формально статус аварийного палаты Макарова получили лишь в 2019 году — на тот момент это была единственная рабочая схема, позволяющая расселить жильцов, полностью передать здание в муниципальную собственность и начать поиски инвестора. По сути дом является аварийным уже давно: текла крыша, разрушалась кирпичная кладка, сгнила деревянная лестница, отслоилась штукатурка, — но пока был шанс на капремонт, лишний раз платить за экспертизу бюджет не мог себе позволить. Предписания управления по охране объектов культурного наследия особо ситуацию не меняли — управляющая компания просто перестала обслуживать дом. (Забавно, что структуры покойного Александра Денисова, благодаря которому доброму десятку «именных» исторических зданий вернулся первозданный лоск, получали и платили штрафы на сотни тысяч рублей). А сами жильцы сидели тихо: опасались переезда куда-нибудь в Кошелев. Впрочем, теперь и этот вариант выглядит не таким плохим. Люди получат квартиры, а остальные горожане — шанс любоваться шедевром русского зодчества.

Когда же это случится? Тут прогноз не слишком утешительный: региональная программа расселения аварийного жилья сформирована до 2023 года — к этому сроку планируется расселить дома, признанные аварийными до 2017 года. Палаты Макаровых стоят в очереди примерно на 170-й позиции, и сдвинуть ее ближе к началу способно лишь чудо. Неофициально специалисты говорят о 15-20 годах.

Странная, конечно, получилась история. Она показывает бессилие текущей политики в области сохранения культурного наследия даже в случае явно ценного и неплохо сохранившегося здания, каких во всей Калуге осталось совсем мало. Мы видим, как построенный обеспеченными людьми дом перешел в руки людей, которые не могут и не хотят его нормально обслуживать; видим закон, который столь рьяно охраняет наследие, что оно только разрушается; видим чиновников, которые безуспешно пытаются обойти этот закон — и не лично для себя, а ради общественного блага; видим жильцов, живущих в ужасных условиях, которые создали себе сами — и беспомощно ждущих милости от властей или инвесторов; видим инвесторов, которые и рады бы превратить старые дома в успешный бизнес, но никак не могут договориться ни с властями, ни с жильцами — и терпят убытки. И почти не видим счастливых финалов. Не встало на ноги еще то поколение, которое готово просто жить в трехсотлетнем доме, как живут в своих родовых замках европейские аристократы, тратя на их содержание огромные суммы.

Впрочем, надежда есть. Рядом с палатами Макаровых мне встретился уверенный в себе отец семейства, изучающий особенности тосканского ордера и выпытывающий у прохожих подробности жизни в таком доме. На предложение пройти полквартала до палат Коробовых он с достоинством ответил, что Коробовы его интересуют мало, так как он сам — Макаров. Лет через пять, сказал он, вы этот дом не узнаете, так как я планирую его выкупить и привести в порядок.

И, может быть, это тоже путь — искать по всей стране крепких хозяев для «фамильных» домов и просто не создавать им лишних препятствий.